Один недужный старец хворь браня,
На Тот свет собравшись в дорогу,
Поднял вверх взор и, дерево обняв,
Решил спросить продления у Бога:
’Хоть старый я, да мог ещё б служить
Если бы ты, о Боже, дал ещё пожить
Советчиком своим детям и внукам.
Отсрочь немного с Солнышком разлуку’.
Для Бога нет неслыханных, известно, просьб,
Лишь бы для Промысла желанье подходило,
Себе иль людям - вот оно мерило.
А если нет, тогда уж не срослось.
Присел наш дед, маслами заскрипя,
’Неужто’, думает, ‘спросил у Бога, зря’.
И вдруг как с неба голос раздался
Кукушка в поисках любимого запела.
’Видать’, подумал дед, ‘запрос мой удался’.
Уныние как пелена слетело.
Едва хохлатая принялась куковать
Старик меж тем уж начал стук считать,
’Отсрочит, то глядишь – , может, до ста пожил бы’.
Да только сбился, испугавшись перегиба.
Со страху начал снова пальцы загибать
Уже не зная, как же быть с таким продленьем.
Ведь отродясь не отличался воображением.
А птица знай себе зазнобу подзывать.
Однако, вскоре сей отсчёт бесплодный
Счастливца утомил, хотя и был природный.
На дерево с улыбкой мягкой посмотрел,
На ветках тыщи разных лепесточков.
Махнул дедуля палкой, как помолодел,
’Господь ! Как много дал, ещё даешь годочков.
Не много и не мало это, в самый раз,
Я жив, пусть и сгорблён как старый вяз.
И радуюсь, ведь есть зачем мне быть.
Не буду жалостью к себе Тебя гневить.’
Скрутил усы седые и неторопливо,
Пошёл уверенною поступью, как белый волк.
Не в числах счастье таки, а в стремлении толк.
Насколько всё ж унынье прихотливо.
А Бог всегда нам будет лучшим другом
Он даст по справедливости и по заслугам.
