ОХ пятый
Урок Бобру
…Ловить его надо на то, чего нет,
Смелей подходить, но с опаской,
Манить и Законом, и звоном монет,
Бутылкой, и вилкой, и лаской, и
таской…
Не знал капитан, что таинственный
план
Созрел в голове у Бисквита –
Он к цели заветной тропой неприметной
Один зашагал деловито.
Уйти в одиночку решил и Бобер
И тоже в дорогу собрался.
С другой стороны обойдя косогор,
Он той же тропой пробирался.
Неслышно шагая всего в двух шагах,
Шептал он: «Подайте мне Снарка!»
Но Снарк – это СНАРК, а не заяц в
кустах
Или глупая птица цесарка.
Тропинка в ущелье вела смельчаков.
Скалистые горы сужались.
Храбрецы, не пройдя и десятка шагов,
Боязливо боками прижались.
Вдруг над их головой устрашающий вой
С оглушительным визгом смешался.
Обмер бедный Бобер и рванул за бугор,
А Бисквит задрожал, зашатался.
И напомнил ему этот визг, этот скрип
Звуки мерзкие школьного мела –
Он в тоске у доски, понимая, что
влип,
Закорючки выводит несмело.
– Это вой Жутконоса! –
затрясся Бисквит
По прозванью Огарок Свечной. –
– Нам несчастьем, погибелью верной
грозит
Этот вопль ужасный ночной!
– Это визг Жутконоса! По счету
второй!
Неужели за нами охота?
Третий крик Жутконоса для нас
роковой.
Постарайся не сбиться со счета.
И Бобер, сам не свой, слушал бешеный
вой,
Потрясавший вокруг всю округу.
А когда в третий раз вой всю душу
потряс,
Он вздрохнул и ахрюкнул с
испугу.
Он делил, отнимал, умножал,
прибавлял.
Тяжела оказалась работа.
И опять, и опять начинал он считать,
Но со страху сбивался со счета.
– К двум прибавить один, –
заикался Бобер,
От старанья бедняга вспотел.
А когда-то проделывать это на спор
Без ошибки в уме он умел.
– Сосчитаем, – вмешался
Бисквит, – как-нибудь.
Нужно только набраться отваги.
Четвертинку чернил поскорей
раздобудь,
Не забудь четвертушку бумаги.
Вмиг бумагу, перо и бутылку чернил
Предоставил Бисквиту Бобер.
А за ними следил и без голоса выл
Целый хор из расселин и нор.
Но Бисквит не слыхал безголосых
певцов,
Он в работу ушел с головой
И твердил, что в отличье от всяких
бобров,
Мол, такое ему не впервой.
– Три, – сказал он, –
сначала прибавим к семи,
К этой сумме добавим десятку.
Все умножим на тысячу, но без восьми,
А потом обратимся к остатку.
Делим смело на тысячу, но без восьми,
А затем вычитаем семнадцать.
И ответ, как на блюдечке. Вот он,
возьми,
А за правильность можно ручаться.
Арифметика – это наука наук,
Даже больше – основа основ.
Тайну цифр, мой друг, постигают не
вдруг,
Да и то если хватит мозгов.
Но науку попроще при слабых мозгах
Ты, пожалуй, постигнешь скорей.
А ее величают в ученых кругах
«Поведение диких зверей».
И Бисквит приступил к изложению дел,
Не спеша, презирая опасность.
Он во многих науках весьма преуспел,
Уважая порядок и ясность.
– Разберем наш вопрос за вопросом
вопрос –
Внешний вид, вес, и вкус, и породу:
Неопрятен, немыт и одет Жутконос
Не по моде в любую погоду.
«Не имей сто друзей, но имей сто
рублей, –
Он повсюду твердит постоянно, –
Если деньги нужны, то тяни из казны,
Доставай из чужого кармана».
Жутконос жутковат, но его аромат
Пробирает до самой печенки.
Аромат в закупоренной банке хранят
Или в крепком смоленом бочонке.
Если хочешь отведать котлет де-воляй,
Обмотай его тонкой тесемкой,
Клеем смажь и в опилках бока обваляй,
Жарь и парь, но не жми и не комкай.
Мог толковый Бисквит толковать до
утра
И рецептами сыпать без счету,
Только вспомнил, что в путь
отправляться пора
И продолжить лихую охоту.
А Бобер со слезами к Бисквиту приник,
Благодарный за свет и совет.
Он такое постиг, что и в тысяче книг
Не отыщешь за тысячу лет.
И в обнимку, любовью друг к другу
горя,
Возвратились они в свой предел.
– Нет, не зря мы, друзья,
бороздили моря, –
Умиленно сопел Билли-Белл.
А Бисквита с Бобром не растащишь
багром,
Ходят рядышком оба матроса.
Только ночью и днем мнится им за
бугром
Ужасающий вой Жутконоса.
|
