3
«Ты
слушать исповедь мою
Сюда
пришел, благодарю.
Всё
лучше перед кем-нибудь
Словами
облегчить мне грудь;
Но
людям я не делал зла,
И
потому мои дела
Не
много пользы вам узнать;
А
душу можно ль рассказать?
Я
мало жил, и жил в плену.
Таких
две жизни за одну,
Но
только полную тревог,
Я
променял бы, если б мог.
Я
знал одной лишь думы власть,
Одну
– но пламенную страсть:
Она,
как червь, во мне жила,
Изгрызла
душу и сожгла.
Она
мечты мои звала
От
келий душных и молитв
В
тот чудный мир тревог и битв,
Где
в тучах прячутся скалы,
Где
люди вольны, как орлы.
Я
эту страсть во тьме ночной
Вскормил
слезами и тоской;
Ее
пред небом и землей
Я
ныне громко признаю
И
о прощеньи не молю.
4
«Старик!
я слышал много раз,
Что
ты меня от смерти спас —
Зачем?
… угрюм и одинок,
Грозой
оторванный листок,
Я
вырос в сумрачных стенах,
Душой
дитя, судьбой монах.
Я
никому не мог сказать
Священных
слов – «отец» и «мать».
Конечно,
ты хотел, старик,
Чтоб
я в обители отвык
От
этих сладостных имен.
Напрасно:
звук их был рожден
Со
мной. Я видел у других
Отчизну,
дом, друзей, родных,
А
у себя не находил
Не
только милых душ – могил!
Тогда,
пустых не тратя слез,
В
душе я клятву произнес:
Хотя
на миг когда-нибудь
Мою
пылающую грудь
Прижать
с тоской к груди другой,
Хоть
незнакомой, но родной.
Увы,
теперь мечтанья те
Погибли
в полной красоте,
И
я, как жил, в земле чужой
Умру
рабом и сиротой.
|