10
«Внизу
глубоко подо мной
Поток,
усиленный грозой,
Шумел,
и шум его глухой
Сердитых
сотне голосов
Подобился.
Хотя без слов,
Мне
внятен был тот разговор,
Немолчный
ропот, вечный спор
С
упрямой грудою камней.
То
вдруг стихал он, то сильней
Он
раздавался в тишине;
И
вот, в туманной вышине
Запели
птички, и восток
Озолотился;
ветерок
Сырые
шевельнул листы;
Дохнули
сонные цветы,
И,
как они, навстречу дню,
Я
поднял голову мою…
Я
осмотрелся; не таю:
Мне
стало страшно; на краю
Грозящей
бездны я лежал,
Где
выл, крутясь, сердитый вал;
Туда
вели ступени скал;
Но
лишь злой дух по ним шагал,
Когда,
низверженный с небес,
В
подземной пропасти исчез.
11
«Кругом
меня цвел божий сад;
Растений
радужный наряд
Хранил
следы небесных слез,
И
кудри виноградных лоз
Вились,
красуясь меж дерев
Прозрачной
зеленью листов;
И
грозды полные на них,
Серег
подобье дорогих,
Висели
пышно, и порой
К
ним птиц летал пугливый рой.
И
снова я к земле припал,
И
снова вслушиваться стал
К
волшебным, странным голосам;
Они
шептались по кустам,
Как
будто речь свою вели
О
тайнах неба и земли;
И
все природы голоса
Сливались
тут; не раздался
В
торжественный хваленья час
Лишь
человека гордый глас.
Всё,
что я чувствовал тогда,
Те
думы – им уж нет следа;
Но
я б желал их рассказать,
Чтоб
жить, хоть мысленно, опять.
В
то утро был небесный свод
Так
чист, что ангела полет
Прилежный
взор следить бы мог;
Он
так прозрачно был глубок,
Так
полон ровной синевой!
Я
в нем глазами и душой
Тонул,
пока полдневный зной
Мои
мечты не разогнал,
И
жаждой я томиться стал.
|